Мы же не только козоводы, но и Человеки. Думается, что Духовное никому не чуждо.
С Богом.
Записки на полях души.
игумен Валериан Головченко.
Рассказы
Разница
Одна тетенька как-то пожаловалась:
— Ездила в один женский монастырь. Так там две монашки так ругались между собой — вот тебе и вся святость!
— Так они же еще не святые, а только стремятся к этому.
— Тоже мне «стремятся»! Больше в церковь не пойду, нет никакой разницы — и там, и здесь одно и то же.
— Разница в том, что эти «две монашки» никогда не вспомнят о том, что видели ругающихся мирян…
***
Бесстыжая книжка
У одного человека была бесстыжая книжка. Иногда он доставал ее из шкафа. И с упоением втайне читал и разглядывал непристойности.
Но однажды приснилось ему, что он умер! Видит, как бы со стороны, что лежит он дома на столе. Тут и родные со знакомыми подоспели — обмыть, обрядить. Ну и добро его поделить меж собою. Давай они по шкафам лазить — кто пиджак себе присмотрел, кто ботинки. Ну и книжку бесстыжую сразу нашли. Все ужасно смутились, стали глаза отводить. И каждый подумал, как бы вслух: «Надо же! Вот уж от кого не ожидали! Нам-то он таким честным казался, правильным. Слова какие хорошие говорил».
Проснувшись в холодном поту, человек поспешил выбросить бесстыжую книжку. А еще подумал о том, сколько еще таких «книжек» лежит на потаенных полках его души. Что будет отвечать он в тот День Господень, когда «каждого деяния обнажаться». Не услышит ли он тогда от стоящих рядом: «Надо же! Вот уж от кого не ожидали…»
***
В г…не брода нет!
Однажды я вступил в собачью какашку. Казалось бы — лишь ботинок замарал. Только ни в автобус, ни в магазин, ни в гости не зайдешь, пока ботинок не вымоешь — воняет! Ведь для того, чтоб от тебя пахло нечистотами вовсе не обязательно погрузиться в них по горло.
Так и наши грехи. Не обязательно погружаться «во все тяжкие». Достаточно мелких грехов, чтобы «пахнуть» ими.
***
Милосердие
Рассуждая о милосердии люди слишком часто говорят о своем стремлении сделать кому-либо добро. И слишком редко хотят помочь кому-либо стать добрым.
***
«Больничка»
— Батюшка! Что вы думаете о моем стремлении в монастырь?
— Монастырь — «отделение тихопомешанных».
— Ничего себе! За что ж вы их так?
— Господь с тобой! Я их хвалю. Ведь в миру лишь буйные, коматозники и морг. Других отделений в «больничке» уже нет.
***
Твой сосед
Один человек был благочестив. Проводил достойную жизнь и отличался многими добродетелями. Единственной проблемой его жизни был его сосед. Все в нем этому человеку не нравилось. И живет сосед не так, и встает не с той ноги, и говорит не те слова. Короче, не было у него любви к соседу — и все тут!
Когда сосед умер, человек лишь подумал: «Еще одним таким стало меньше!» Но вот явился и к нему Ангел, чтобы забрать душу. Сильно разволновался тогда человек: какая участь ждет его после смерти?
— Ты прожил хорошую жизнь, — отвечал ему Ангел, — и рады бы были взять тебя в Рай. Но вот незадача: по милосердию Божию туда взяли и соседа твоего. Как же сможешь ты быть вечность рядом с тем, которого не любил всю жизнь?
***
Молитва ночью
— Батюшка, а правда ли, что ночью лучше молиться, потому что «Небеса открыты»?
— Про Небеса ничего сказать не могу. Знаю лишь, что двери моей кельи плотно закрыты.
Старшие не тревожат меня советами, а младшие — вопросами, и я могу спокойно побеседовать с Богом.
***
Смиренномудрие
Как-то блаженной памяти Святейший Патриарх Пимен посетил один большой монастырь. Решил пройтись по кельям, проведать братию. Многих из насельников обители Святейший хорошо знал лично.
Подошли к очередной двери, постучались: «молитвами Святых отец наших…». Дверь приоткрылась, и на пороге возник хозяин кельи:
— Ну? Что?
— Благословение возьми у Святейшего, — прошептал отец-наместник, знавший о юродстве брата.
— Нечего по кельям шастать, — тихо ответил монах и запер двери.
Возникла неловкая пауза, которую с улыбкой прервал сам Патриарх:
— А ведь он, по сути, прав! Может, он сейчас молится, с Самим Господом Богом разговаривает! А тут я со своим визитом, некстати…
Все были поражены смиренной мудростью Святейшего.
***
Лекарство от осуждения
Один иеромонах всегда противоречил, когда слышал о ком-либо худое слово. Услышит, скажем, в беседе, что кто-то пьяница, сразу строго отвечает: «Ошибаетесь! Он трезвенник — я за ним никогда пьянства не замечал!». Заметив, что слова осуждения он никогда не поддерживает, с ним подобных разговоров и не заводили. А вскоре и сами перестали осуждать…
***
Чудеса
Господь посылает лишь те чудеса, которые мы способны уразуметь и вместить. Один монах говорил: «Если ты „обезьяна“, не жди, что тебе явится ангел, бряцающий на псалтири. Скорее всего, милость Божия явится в виде перевернувшегося перед тобою грузовика с бананами».
Один батюшка пребывал в унынии от экономических проблем прихода. Глянул на иконку Святителя Иоанна (Максимовича), архиеп. Шанхайского и Сан-Франциского. В сердцах не то чтобы молился, но возопиил: «Святитель! Ты знаешь, что такое нищий приход! Помоги мне, дай денёг!» И все. Просто крик мятущейся души. Ровно через полторы недели, на Маковеев, пришла какая-то незнакомая женщина. Говорила, что её дочь как-то давно беседовала с батюшкой об отце Серафиме (Роуз). Просила помолиться, передала записочку, фотографию могилки отца Серафима, 100 $ и акафист Свт. Иоанну. Батюшка стоял с открытым от удивления ртом. Святитель прислал свою помощь и даже «указал адрес отправителя»!
***
Неосуждение
Проходящая дамочка видит крепко выпившего мужика, лежащего на земле: «Вот, напился как свинья! Развелось тут алкоголиков проклятых!» Мужик, приоткрыв глаза, отвечает: «А у тебя ноги кривые — а я завтра трезвый буду!»
Тот, которого ты осудил, может покаяться, если уже не сделал этого.
Один архимандрит был немощен «русским недугом» — сильно пил водку. Служил крайне редко. Студенты духовного училища насмехались над ним и осуждали.
Недавно спросил: «Как там этот батюшка?» Сказали, что ушел в монастырскую братию, в одночасье и полностью исцелился от пьянства. Теперь светлый и благообразный, часто служит. «А где насмешники и судьи?» Один униатский «парох», другой раскольничий батюшкО…
***
Пост
Старушка спросила, как ей соблюдать пост. Мол, к вере пришла поздно, здоровье слабое, навыка постничества не имела. Батюшка дал ей самое суровое благословение: весь пост не смотреть телесериалов, а время это посвятить молитве.
Латиноамериканские телестрасти стали для старшего поколения бесовской ловушкой. В них увязают, как мухи в липучке. Совсем не боятся умереть без покаяния. Боятся отойти в мир иной, не досмотрев «про Лопеса, Гарсию и инженера Мендисабаля».
***
Гонения
Приходил «ревнитель веры». Говорил, какие плохие сейчас священники: пьяницы, негодяи, развратники… Сказал, что Церковь надо «очищать». Батюшка «посочувствовал» ему:
— Наверное, жалеете, что поздно родились? Вам бы жить в 30-е годы…
— Да, батюшка. Вот в дни гонений я бы и мученичества сподобился…
— Нет. В дни гонений Вы бы сломя голову бежали в НКВД с просьбой помочь «очистить Церковь»…
Наши храмы разрушали не инородцы. Те самые Васыльки та Ванюшки, которых мамы водили к заутреней в начале ХХ века. Внешнее благочестие без сердечной Веры и любви к Богу приносит страшные плоды…
***
Башнёр
Со слов семинариста А.Л.
«Башнёра» считали глупым. Он был неразговорчивым, каким-то «серым». В короткие перерывы между боями он с педантичностью маньяка перебирал свои «игрушки» — КПВТ и ПКТ. Чистил, смазывал, выверял, пристреливал. Когда пулеметы были в полном порядке, протирал от въевшейся афганской пыли приборы наблюдения. Скрупулезность рóбота. На выходах тоже не унимался — постоянно крутил башней нашего БТР-70, раздражая сидящий на броне десант.
Путь лежал через заброшенный кишлак. Мин не ожидалось. Вперед все же пустили БМР-ку (Боевая Машина Разграждения — «тральщик»). Дорога была относительно безопасной, но можно было нарваться на шальную пулю «местного чапаева», отбившегося от племени. Десант перебрался с брони внутрь машины.
…Моджахед-одиночка молча ждал, когда бортовой люк БТР-а шурави поравняется с проломом в дувале. Точный выстрел из гранатомета РПГ-7 «доработанной» гранатой перебьет бронемашину пополам. У неверных не будет ни малейшего шанса выжить! А он затаится на время в колодце-кяризе, чтобы получить потом милости от Аллаха и деньги от «белобрысого американа». Что это русские башней крутят?
Башнёр продолжал «крутиться». Краем глаза уловив чью-то тень, вдруг дико заорал. В следующий миг всё утонуло в грохоте его пулемётов. За дувалом раздался взрыв. Бронегруппа на мгновение замерла, десант повыскакивал из БэТэРа, занимая оборону. Но все вокруг было тихо…
Одна из первых выпущенных БТР-ом пуль угодила прямо в гранату. Душмана-гранатометчика разнесло в клочья. Лишь дымящиеся обрывки халата на узловатом дереве напоминали о провалившейся засаде.
Башнёр получил тогда БЗ-шку (медаль «За Боевые Заслуги»). С той поры прошло много лет. Но каждый из нас обязан жизнью «глупому» Башнёру.
***
Объятия Отча…
Рассказал один монах:
«Есть вещи, о которых больно вспоминать. Но, может, кому-то пригодится.
Когда живешь рядом со священником длительное время, чувство благоговения перед священным саном притупляется. Моим соседом по семинарской комнате был один иеромонах. Со временем я, простой семинарист, стал позволять себе довольно дерзко делать ему замечания, сообразно своему мнению о благочестии: «Тоже мне монах — и построже видели, тоже мне пастырь — и ревностнее встречали!». В очередной раз, сильно рассердившись, я напустился на батюшку.
— Да ты на себя в зеркало посмотри! Тоже мне «старец»! Митру он себе заготовил, «архымандрыд»! — с этими словами я достал из шкафа неудачную заготовку для митры, числящуюся в батюшкином «стяжании».
Я подошел к сидящему на кровати иеромонаху, и нахлобучил ему на голову эту «митру». Потом набросил на его плечи одеяло, соорудив подобие фелони. И собирался взять зеркало, чтобы дать ему полюбоваться на результат своего глумления. Еще раз взглянув на своего соседа, я замер.
Передо мной сидел Он. Поруганный мною Христос, чей образ несет любой священник, сидел и грустно улыбался, глядя на мое безумие. Для полноты евангельского образа мне оставалось лишь плюнуть Ему в лицо и надавать пощечин! И, казалось, чей-то шепот за левым плечом подсказывал мне слова поругания: «Радуйся, „архымандрыд“! Радуйся, Царь Иудейский!»
Я до сих пор не могу без слез вспоминать о том, как батюшка обнял меня рыдающего и тихо повторял: «Бог тебя простит!»
В тот вечер я понял, что значит Священство…
***
Тросточка
На войне важно не «выжить» — очень важно остаться Человеком.
Недавно был в гостях у одного знакомого. Еще в прихожей заметил элегантную складную трость — этакий символ щегольства. Захотелось рассмотреть ее поближе. Но едва я протянул к ней руку, как тотчас же был одернут хозяином дома:
— Не трогай, пожалуйста. Это фронтовой трофей, семейная реликвия. Дед привез эту трость с фронта, и до сих пор никому не позволяет прикасаться к ней. Говорит, она дорога ему как память.
Я был столь заинтригован, что попросил приятеля удовлетворить мое любопытство. Истории военного лихолетья меня интересовали всегда. Но в этот раз я узнал нечто особенное.
Приятель поддался моим уговорам и пересказал мне ту историю «реликвии», которую он, очевидно, не раз слышал от деда:
«Это было в начале весны 1945 г. в Германии. Еще гремели бои, но всем уже было ясно, что война скоро закончится. Наши войска рвались к Берлину, круша на своем пути гарнизоны небольших аккуратных немецких городишек.
На окраине одного из таких городков мы вступили в бой с какой-то немецкой частью. Мое внимание сразу привлек вражеский офицер — в его руке была изящная тросточка. Передвигаясь довольно быстро, он, все же, опирался на нее при ходьбе. Очевидно, сказывались последствия недавнего ранения.
— Когда будем их бить, офицера не трогайте. Он мой, — сказал я своим ребятам. Тросточка мне очень приглянулась — хороший сувенир. Я уже представлял, как буду смотреться с ней в гражданском костюме после войны.
В бою я лично «прихлопнул» этого немца. Хромой фриц верещал свое «нихт шиссен», пытаясь сдаться в плен. Больно нужен мне был пленный! А вот тросточка — в самый раз!
Так и привез я свой «трофей» с войны. С тех пор с ним не расстаюсь. Теперь она мне по-стариковски положена. А щеголеватостью своей вроде и молодости мне прибавляет«.
Дослушав этот рассказ, я сидел молча. Что можно было сказать? Я услышал страшную правду о том, как человек одним поступком попрал всю воинскую доблесть, все ратные подвиги совершенные им ранее. Как солдат, уничтоживший много врагов, вдруг водночасье превратился в банального убийцу. В том бою он убивал не за Родину, не защищал жизнь своих близких. Он убил человека, чтобы отнять тросточку. Мне стало жаль его. Как жаль и убитого немца, расставшегося с жизнью из-за ничтожной вещи.
— Ты подожди, скоро дед придет. Может и разрешит тебе трость рассмотреть, — предложил приятель.
— Нет, не стоит, — отказался я. Встречаться с его дедом мне не очень хотелось. А прикасаться к трости было просто мерзко.
***
Такой вот «рай»…
Рассказал один монах:
«Приснилось мне как-то, что я умер! Вижу рядом с собой кого-то светлого. Он стоит рядом, но разглядеть лица не могу. Это мой Ангел-Хранитель, подумалось мне. И вот, приводит он меня в какое-то помещение, по виду как бы склад. Меня очень удивили те вещи, которые я увидел на полках. Большие бутыли с водой и пачки свечей. Корзиночки с яблоками и пасхальными куличами. А рядом магнитофоны, телевизоры, музыкальные центры!
— Что это? Где это мы? — спросил я своего спутника.
— А это рай, — произнес он.
— Да какой же это «рай»? Это «лабаз» какой-то! — усомнился я.
— Это «рай современного благочестия» — потребительской веры, — послышалось в ответ. А строгий голос моего спутника продолжал:
— Слушают церковные песнопения на дисках и кассетах, а сами не молятся! Смотрят службы по телевизору, а в церковь — ни ногой! Бидонами набирают святую воду, святят яблоки и яйца, но никогда не исповедуются и не причащаются! Этим потребительским отношением к своей вере и надеются оправдаться на Страшном Суде. Вот эти предметы благочестия и заслужили рай!
— А их хозяева?
— А их хозяева… — и Ангел горько зарыдал